| |
Вся в сером предстала моя Госпожа,
Затянутом у подбородка;
Я понял, на буднюю серость греша,
Что великолепье - не кротко.
Поэтому свят серый воин, монах,
Поэтому серы - соборы,
И в серых пронзительнее небесах
Звезда восходящая в гору.
В зеленом предстала моя Госпожа -
Как луг с шевелюрой густою.
И великолепьем взыграла душа
Забытого мной травостоя.
И все, что таилось средь лиственных крон,
Сверкало смарагдовой сказкой;
Я каждой отвешивал ветке поклон,
Траву попирая с опаской.
|
|
Предстала моя Госпожа в голубом,
И - как ясновидец невольный -
Узрел я: сапфирным горящий огнем
Тот град Его первопрестольный.
Так вот, для чего засинил Всеблагой
Так щедро все снизу и сверху! -
Он - прежде чем ей подошел голубой -
На Вечности сделал примерку.
У древа Познания, мудр, как сова,
Плел дьявол все ту же интригу;
«Мир - мыльный пузырь», - зачитал он слова
И перелистнул свою книгу.
«Конечно, пузырь! - да храни тебя Бог,
Премудрый, что там ни соври ты!
Скажи, но на нем ты бы выследить мог
Такие, как я, колориты?»
|
