|
Дориан внезапно отошел от картины и воскликнул:
– Эй, что такое?
Мистер Гиббс изумленно глядел на дверь. В византийской арке стоял высокий худой мужчина в поношенном, но аккуратном костюме. Темная борода придавала что-то пуританское его сухощавому умному лицу. Все его особенности объяснились, когда он заговорил с северным акцентом:
– Сколько здесь картин, ребятки! Но я бы хотел кружечку, да.
Ливсон и Гиббс переглянулись, и секретарь выбежал из залы. Лорд Айвивуд не шевельнулся; но Уимпол, любопытный, как все поэты, подошел к незнакомцу и вгляделся в него.
– Какой ужас! – проговорила леди Энид. – Он пьян.
– Нет, красотка, – галантно возразил незнакомец. – Давно я не пил. Я человек приличный, рабочий. Кружечка мне не повредит.
– Вы уверены, – со странной учтивостью осведомился Дориан, – вы уверены , что не выпили?
– Не выпил, – добродушно сказал незнакомец.
– Даже если бы здесь была вывеска… – дипломатично начал поэт.
– Вывеска есть, – отвечал незнакомец. Печальное, растерянное лицо Джоан Брет мгновенно преобразилось. Она сделала четыре шага, вернулась и села на софу. Но Дориан, по всей видимости, был в восторге.
– Даже если вывеска есть, – сказал он, – выпивку не отпускают пьяным. Могли бы вы отличить дождь от хорошей погоды?
– Мог бы, – убежденно ответил незнакомец.
– Что ты делаешь? – испуганно прошептала Энид.
– Я хочу, – ответил поэт, – чтобы приличный человек не разнес в щепы непотребную лавочку. Простите, сэр. Итак, вы бы узнали дождь на картине? Вы слышали, что такое пейзаж, а что такое портрет? Простите меня, служба!..
– Мы не такие дураки, сэр, – отвечал гордый северянин. – У нас галерея не хуже вашей. В картинах я разбираюсь.
– Благодарю вас, – сказал Уимпол. – Не могли бы вы посмотреть на эти две картины? На одной изображена старуха, на другой – дождь в горах. Это чистая формальность. Вам отпустят выпивку, если вы угадаете, где что.
Северянин склонился к картинам и терпеливо на них посмотрел. Тишина оказала странное влияние на Джоан; она поднялась, поглядела в окно и вышла.
Наконец ценитель искусства поднял озадаченное, но вдумчивое лицо.
– Это пьяный рисовал, – промолвил он.
– Вы выдержали испытание! – взволнованно вскричал Дориан. – Вы спасли цивилизацию! Честное слово, выпивка вам будет.
Он принес большой бокал любимого Гиббсом шампанского, денег не взял и выбежал из галереи.
Джоан стояла в первом зале. Из бокового окна она увидела немыслимые вещи, которые хотела увидеть. Она увидела ало-синий флаг, стоящий в клумбе спокойно, словно тропический цветок. Но пока она шла от окна к двери, он исчез, напоминая ей, что это – всего лишь сон. Два человека сидели в автомобиле, и он уже двигался. Они были в больших очках, но она их узнала. Вся мудрость ее, весь скепсис, весь стоицизм, все благородство удержали ее на месте, и она застыла, как изваяние. Собака по имени Квудл прыгнула на сиденье, обернулась и залаяла от радости. И, хотя леди Джоан вынесла все остальное, тут она заплакала.
Но и сквозь слезы видела она странные события. Дориан Уимпол, одетый и модно, и небрежно, как и подобает на выставке, ни в малой мере не походил на изваяние. Сбежав по ступенькам, он погнался за автомобилем и вскочил в него так ловко, что далее изящный цилиндр не сдвинулся с места.
– Здравствуйте, – любезно сказал он Дэлрою. – Я прокатил вас, теперь прокатите меня. |
