|
– Боюсь, мистер Гиббс не совсем осторожно… – забормотал Ливсон. – Боюсь, что он… Словом, милорд, негодяй вот-вот уйдет. Лучше пошлите за полицией.
Айвивуд обернулся к управляющему.
– Пойдите посмотрите, что там такое, – просто сказал он. – Я позвоню и приду. Созовите слуг, дайте им палки. К счастью, дамы легли спать. Алло. Это полиция?
Булроз спустился в заросли и, по разным причинам, прошел сквозь них быстрее, чем радостный Гиббс. Луна сверкала так, что место действия словно бы заливал яркий серебристый свет. В этом ясном свете стоял пламенноволосый исполин с круглым сыром под мышкой. Он беседовал с собакой, водя у нее перед носом указательным пальцем правой руки.
Управляющий должен был и хотел задержать разговором этого человека, в котором он признал героя чуда о вывеске. Но некоторые люди просто не могут быть вежливыми, даже когда им это на руку. Мистер Булроз принадлежал к их числу.
– Лорд Айвивуд, – сердито сказал он, – хочет знать, что вам здесь нужно.
– Не впадай в обычное заблуждение, Квудл, – говорил Дэлрой псу, который неотрывно глядел ему в лицо. – Не думай, что слова «хорошая собака» употребляются в прямом смысле. Собака хороша или плоха сообразно ограниченным потребностям нашей цивилизации…
– Что вы здесь делаете? – спросил мистер Булроз.
– Собака, любезнейший Квудл, – продолжал капитан, – не может быть такой хорошей и такой плохой, как человек. Скажу больше. Она не может лишиться собачьих свойств, но человек лишается человеческих.
– Отвечай, скотина! – взревел управляющий.
– Это тем более прискорбно, – сообщил капитан внимательному Квудлу, – это тем более прискорбно, что слабость ума поражает порой хороших людей. Однако она не реже поражает людей плохих. Человек, стоящий неподалеку, и глуп, и зол. Но помни, Квудл, что мы отвергаем его по нравственным, а не по умственным причинам. Если я скажу: «Куси, Квудл!» или «Держи, Квудл!», знай, прошу тебя, что я наказываю его не за глупость, а за подлость. Будь он только глуп, я не имел бы права сказать «Возьми, Квудл!» с такой естественной интонацией…
– Не пускайте его! Остановите его! – закричал, пятясь, мистер Булроз, ибо Квудл пошел на него с бульдожьей решительностью.
– Если мистер Булроз решит взобраться на шест или на дерево,-продолжал Дэлрой (так как управляющий вцепился в вывеску, которая была крепче тонких деревьев), – не спускай с него глаз, Квудл, и непрестанно напоминай, что подлость, а не глупость, как он может подумать, способствовала столь странному возвышению.
– Вы еще за это поплатитесь! – сказал управляющий, взбираясь на вывеску, как мартышка, под неустанным и любопытным взглядом Квудла. – Вы у меня попляшете! Вот сам лорд и полиция.
– С добрым утром, милорд, – сказал Дэлрой, когда Айвивуд, смертельно бледный в лунном свете, прошел к нему сквозь заросли. Наверное, ему было суждено, чтобы его безупречные, бесцветные черты оттеняло что-нибудь яркое. Сейчас их оттеняла пышная форма д-ра Глюка, следовавшего за ним.
– Рад вас видеть, милорд, – учтиво продолжал капитан. – Трудно иметь дело с управляющим. Особенно с этим.
– Капитан Дэлрой, – серьезно и спокойно сказал Айвивуд. – Я сожалею, что мы встречаемся так. Не этого я хотел. Но я обязан сообщить вам, что полиция сейчас прибудет.
– Самое время! – сказал Дэлрой, кивая. – В жизни не видел такого позора. Конечно, мне жаль, что это ваш приятель. Надеюсь, газеты пощадят дом Айвивуда. Но я не считаю, что для бедных один закон, для богатых – другой. Стыдно, если дело замнут потому, что он – у вас в гостях.
– Не понимаю, – сказал Айвивуд. – О чем вы говорите?
– О нем, конечно, – ответил капитан, радушно указывая на ствол, перегородивший вход в туннель. – Об этом несчастном, за которым придет полиция.
Лорд Айвивуд взглянул на ствол, и в его бесцветных глазах впервые засветилось удивление.
Над стволом торчали два одинаковых предмета. Присмотревшись к ним, Айвивуд опознал подошвы, как бы взывавшие к нему с мольбой. Только они и были видны, ибо мистер Гиббс упал с лесного седалища и остался этим доволен.
Лорд Айвивуд надел пенсне, состарившее его на десять лет, и резко, сухо сказал:
– Что это значит?
Услышав его голос, верный Гиббс помахал ногами, приветствуя феодального сеньора. Несомненно, он и не надеялся встать. Дэлрой подошел к нему, поднял за ворот и предъявил собравшимся.
– Здесь не понадобится много полицейских, – сказал он. – Простите, милорд, я за него не отвечаю, – он покачал головой. – У нас с мистером Пэмпом приличное заведение. «Старый корабль» знают повсюду. Жители самых странных мест обретали в нем мирный кров. И если вы думаете, что можно посылать всяких пьяниц…
– Капитан Дэлрой, – сказал Айвивуд, – вы в заблуждении, и честь велит мне его рассеять. Что бы ни означали столь странные события, чего бы ни заслужил этот джентльмен, речь не о нем. Полиция придет за вами и вашим сообщником.
– За мной! – вскричал капитан, сильно удивляясь. – Я в жизни не делал ничего дурного.
– Вы нарушили пункт пятый Постановления о продаже спиртных…
– Да у меня же вывеска! – воскликнул Дэлрой. – Вы сами сказали, что с вывеской торговать можно. Посмотрите на нее! Называется теперь: «Проворный управляющий».
Мистер Булроз молчал, ощущая, что положение его недостойно, и надеясь, что хозяин уйдет. Но лорд Айвивуд взглянул на него; и подумал, что попал на планету, населенную чудищами. |
